Неба белый клок вырван из синевы,
Звёзды неводом тянет сонный рыбак,
Утро красное разметало костры,
Слёзы осени отрезвили гуляк.
Из плакун-травы вырезали кресты,
Вместо крох земли к сердцу клали асфальт.
По большей воде возвращались с войны
Да по скорбным дням поминали солдат.
Шаг по лезвию ножа
Кровью запекает след.
Подступает не спеша
На сорок бед один ответ.
С каждым жестом тоньше нить,
С каждым днём яснее код.
Не спасти, не схоронить
Тех, кого казнит народ.
Но новый заказной спаситель снова трёт за светлый путь.
Но где тот чёртов детонатор, чтобы этот путь замкнуть?
Кто решится стать расплатой за позор моей земли?
Нет таких, да только легионы снова лезут в козыри.
А мы всё молчим да всё не можем понять,
Как случилось так, что всех нас взяли врасплох.
Мы же знали жизнь, мы могли ей играть,
А теперь бредём за повелителем блох.
Звёзды неводом тянет сонный рыбак,
Утро красное разметало костры,
Слёзы осени отрезвили гуляк.
Из плакун-травы вырезали кресты,
Вместо крох земли к сердцу клали асфальт.
По большей воде возвращались с войны
Да по скорбным дням поминали солдат.
Шаг по лезвию ножа
Кровью запекает след.
Подступает не спеша
На сорок бед один ответ.
С каждым жестом тоньше нить,
С каждым днём яснее код.
Не спасти, не схоронить
Тех, кого казнит народ.
Но новый заказной спаситель снова трёт за светлый путь.
Но где тот чёртов детонатор, чтобы этот путь замкнуть?
Кто решится стать расплатой за позор моей земли?
Нет таких, да только легионы снова лезут в козыри.
А мы всё молчим да всё не можем понять,
Как случилось так, что всех нас взяли врасплох.
Мы же знали жизнь, мы могли ей играть,
А теперь бредём за повелителем блох.