Богом назвавшись поплелся в дорогу
Уж лучше сидел бы ты за порогом.
Наивно вытаскивал ты из сумы
Притчи свои для грязной толпы.
Думал добро ты принесешь,
Веря, что свята бывает и ложь,
Ты состраданию учил всех людей
Да получил в руки пару гвоздей.
Кому помогать ты хотел, человечью?
Что прячет клыки под шкурой овечьей.
Продали тебя, отреклись, осудили,
Повыше, покрепче гвоздями прибили.
Что ж, плата в пору, чтоб богом побыть,
К Голгофе крест свой приволочить.
Не надоело на палках висеть,
На урожай свой гниющий смотреть,
На стадо тех за собой, кого звал,
Словами глаза чьи ты заплевал?
Здесь любят мессий, пророков, святых,
Гвоздей мастера им нарубят стальных,
Повесят на бревна и будут молится,
Чтоб слезы раскаяния омыли им лица.
Может быть слез бы, тебя ведь тут ждут,
Новые гвозди по крепче найдут.
Гвоздей из мертвого тела надрать,
Да в свежее мясо поглубже загнать.
Быть богом решил- терпи до конца,
Украсят тебя шипами венца.
Уж лучше сидел бы ты за порогом.
Наивно вытаскивал ты из сумы
Притчи свои для грязной толпы.
Думал добро ты принесешь,
Веря, что свята бывает и ложь,
Ты состраданию учил всех людей
Да получил в руки пару гвоздей.
Кому помогать ты хотел, человечью?
Что прячет клыки под шкурой овечьей.
Продали тебя, отреклись, осудили,
Повыше, покрепче гвоздями прибили.
Что ж, плата в пору, чтоб богом побыть,
К Голгофе крест свой приволочить.
Не надоело на палках висеть,
На урожай свой гниющий смотреть,
На стадо тех за собой, кого звал,
Словами глаза чьи ты заплевал?
Здесь любят мессий, пророков, святых,
Гвоздей мастера им нарубят стальных,
Повесят на бревна и будут молится,
Чтоб слезы раскаяния омыли им лица.
Может быть слез бы, тебя ведь тут ждут,
Новые гвозди по крепче найдут.
Гвоздей из мертвого тела надрать,
Да в свежее мясо поглубже загнать.
Быть богом решил- терпи до конца,
Украсят тебя шипами венца.