Крутояр, да лесная река
Помнит дым становых костровищ.
Как столбили одно на века,
Да гнушались поденщины тыщ.
Знали сладкой полынь-лебеду,
Словно зори, перечили снам.
Вероломных учили по льду,
Да секли кочевых по полям.
Серым бархатом кутал туман,
Млечный путь по озерам топил,
Когда ширил края атаман,
От Урала до Южных Курил.
Разгоняли по облаку хмарь
Над землей, что собрали в одно.
На восток поднимали алтарь,
Да рубили на запад окно.
А нынче злоба да спесь,
Каждый сам себе брат.
Нас, как прелую взвесь
Половодье дробит в перекат.
И память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть, все ведет параллель -
В жизнь без креста.
Здесь каждый третий не мертв и не жив,
А каждый пятый по подвигам - зверь.
Не достроив и недолюбив,
Лбами долбим закрытую дверь.
Причитаем да долю клянем:
"Что нам делать, и кто виноват?",
Но по пожару всё пляшем с огнем,
Поджигая вокруг всё подряд.
Там, где злоба да спесь,
Каждый сам себе брат.
Нас, как прелую взвесь
Половодье дробит в перекат.
И память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть, все ведет параллель -
В жизнь без креста.
Помнит дым становых костровищ.
Как столбили одно на века,
Да гнушались поденщины тыщ.
Знали сладкой полынь-лебеду,
Словно зори, перечили снам.
Вероломных учили по льду,
Да секли кочевых по полям.
Серым бархатом кутал туман,
Млечный путь по озерам топил,
Когда ширил края атаман,
От Урала до Южных Курил.
Разгоняли по облаку хмарь
Над землей, что собрали в одно.
На восток поднимали алтарь,
Да рубили на запад окно.
А нынче злоба да спесь,
Каждый сам себе брат.
Нас, как прелую взвесь
Половодье дробит в перекат.
И память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть, все ведет параллель -
В жизнь без креста.
Здесь каждый третий не мертв и не жив,
А каждый пятый по подвигам - зверь.
Не достроив и недолюбив,
Лбами долбим закрытую дверь.
Причитаем да долю клянем:
"Что нам делать, и кто виноват?",
Но по пожару всё пляшем с огнем,
Поджигая вокруг всё подряд.
Там, где злоба да спесь,
Каждый сам себе брат.
Нас, как прелую взвесь
Половодье дробит в перекат.
И память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть, все ведет параллель -
В жизнь без креста.