И Бога распяли, не думая, люди
Что он их грехи уносит с собою.
Так, где же всевышнего строгие судьи?
Глядят, как глумятся цари над тобою.
Ты мог бы, и выжить, но выбрал свой крест.
Зачем? В изобилье божественных мест
Теперь испытаешь ты грешников муки,
Палач с наслаждением прибьет тебе руки.
Ты изрыгаешь кровавую пену,
И ржавые гвозди вонзаются в мясо
И разрывают господа вены,
Безбожно шуршит карателя ряса
Ты на кресте, как владыка на троне:
Терновый венок стал твоею короной,
И черная кровь бежит из стигмат.
Твой верный народ отправляется в ад
Они хотят видеть смерть светлого Бога,
Не зная, что ждет за пределом порога.
Ещё шаг вперед, читай наставления,
Иначе ублюдки погрязнут в гниение
Ты принял смерть за людской легион,
Для всех твоя смерть полупризрачный сон.
Не скоро родятся здесь души для Бога.
С рождения распят, и жизнь как дорога.
Что он их грехи уносит с собою.
Так, где же всевышнего строгие судьи?
Глядят, как глумятся цари над тобою.
Ты мог бы, и выжить, но выбрал свой крест.
Зачем? В изобилье божественных мест
Теперь испытаешь ты грешников муки,
Палач с наслаждением прибьет тебе руки.
Ты изрыгаешь кровавую пену,
И ржавые гвозди вонзаются в мясо
И разрывают господа вены,
Безбожно шуршит карателя ряса
Ты на кресте, как владыка на троне:
Терновый венок стал твоею короной,
И черная кровь бежит из стигмат.
Твой верный народ отправляется в ад
Они хотят видеть смерть светлого Бога,
Не зная, что ждет за пределом порога.
Ещё шаг вперед, читай наставления,
Иначе ублюдки погрязнут в гниение
Ты принял смерть за людской легион,
Для всех твоя смерть полупризрачный сон.
Не скоро родятся здесь души для Бога.
С рождения распят, и жизнь как дорога.