Я помню о том, как шептались ветер и скрипка,
Холодное море и небо в седых облаках,
А он говорил, всё на свете непрочно и зыбко,
И чем будешь ты, если будешь не в чьих-то руках?
Я буду, как птица, что ищет пути над волною,
И не находя, продолжает бесцельно кружить,
Но если ты можешь, останься навеки со мною,
Вдохни в это мёртвое сердце умение жить.
И вечность окончилась в белом сиянье восхода,
"Весна будет нам колыбелью", - ответил он ей,
Впервые за годы они обретали свободу,
Осмысленный день в лабиринте непрожитых дней.
Вот всё, что об этой беседе могу вам сказать я,
Что было потом, знают горы, моря и леса.
Нам некуда деться - весь мир был нам отдан в объятья,
И в древний узор мы вплетаем свои голоса.
Холодное море и небо в седых облаках,
А он говорил, всё на свете непрочно и зыбко,
И чем будешь ты, если будешь не в чьих-то руках?
Я буду, как птица, что ищет пути над волною,
И не находя, продолжает бесцельно кружить,
Но если ты можешь, останься навеки со мною,
Вдохни в это мёртвое сердце умение жить.
И вечность окончилась в белом сиянье восхода,
"Весна будет нам колыбелью", - ответил он ей,
Впервые за годы они обретали свободу,
Осмысленный день в лабиринте непрожитых дней.
Вот всё, что об этой беседе могу вам сказать я,
Что было потом, знают горы, моря и леса.
Нам некуда деться - весь мир был нам отдан в объятья,
И в древний узор мы вплетаем свои голоса.