Гори звезда, моя не падай,
Роняй холодные лучи,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью,
И наполняешь тишь полей,
Такой рыдалистою дрожью,
Не отлетевших журавлей,
Такой рыдалистою дрожью,
Не отлетевших журавлей.
Я знаю, знаю,
Скоро, скоро,
Не по моей, ни чьей вине,
Под низком траурном забором,
Лежать придётся также мне,
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах,
Друзья поставят серый камень,
С весёлой надписью в стихах,
Друзья поставят серый камень,
С весёлой надписью в стихах.
Но погребальной, грусти внемля,
Я для себя сложил бы так,
Любил он Родину и землю,
Как любит пьяница кабак,
Любил он Родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
Гори звезда, моя не падай,
Роняй холодные лучи,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит.
Роняй холодные лучи,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью,
И наполняешь тишь полей,
Такой рыдалистою дрожью,
Не отлетевших журавлей,
Такой рыдалистою дрожью,
Не отлетевших журавлей.
Я знаю, знаю,
Скоро, скоро,
Не по моей, ни чьей вине,
Под низком траурном забором,
Лежать придётся также мне,
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах,
Друзья поставят серый камень,
С весёлой надписью в стихах,
Друзья поставят серый камень,
С весёлой надписью в стихах.
Но погребальной, грусти внемля,
Я для себя сложил бы так,
Любил он Родину и землю,
Как любит пьяница кабак,
Любил он Родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
Гори звезда, моя не падай,
Роняй холодные лучи,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит,
Ведь за кладбищенской оградой,
Живое сердце не стучит.