Не шуми ты мать, зеленая дубравушка,
Не мешай ты добру молодцу думу думати.
Как заутра добру молодцу, мне в допрос идти
Перед грозного судью да самого царя.
Уж как станет государь меня спрашивать:
Ты скажи, скажи, детинушка крестьянский сын,
Уж как с кем ты воровал да с кем разбой держал,
Еще много ли с тобой было товарищей?
Я скажу тебе, надёжа грозный русский царь,
Всю-то правду расскажу тебе, всю истину,
Что товарищей у меня было четверо:
Уж как первый-то товарищ - то темная ночь,
А второй-то мой товарищ - то булатный нож,
А как третий-то товарищ - то мой добрый конь,
А четвертый мой товарищ - сабля вострая!
И возговорит надёжа грозный русский царь:
Исполать тебе, детинушка крестьянский сын,
Что умел ты воровать, сумел ответ держать!
Я за то тебя, детинушка, пожалую
Среди поля да хоромами высокими -
Что двумя ли да столбами с перекладиной!
Не мешай ты добру молодцу думу думати.
Как заутра добру молодцу, мне в допрос идти
Перед грозного судью да самого царя.
Уж как станет государь меня спрашивать:
Ты скажи, скажи, детинушка крестьянский сын,
Уж как с кем ты воровал да с кем разбой держал,
Еще много ли с тобой было товарищей?
Я скажу тебе, надёжа грозный русский царь,
Всю-то правду расскажу тебе, всю истину,
Что товарищей у меня было четверо:
Уж как первый-то товарищ - то темная ночь,
А второй-то мой товарищ - то булатный нож,
А как третий-то товарищ - то мой добрый конь,
А четвертый мой товарищ - сабля вострая!
И возговорит надёжа грозный русский царь:
Исполать тебе, детинушка крестьянский сын,
Что умел ты воровать, сумел ответ держать!
Я за то тебя, детинушка, пожалую
Среди поля да хоромами высокими -
Что двумя ли да столбами с перекладиной!