Что отнято судьбой,а что подарено,-
В конце концов,не все ли мне равно ?
Так странно все,что было бы,сударыня,
Печально,если б не было смешно.
И я не тот,ничуть не лучше всякого,
И Вы не та,есть краше в десять раз.
Мы только одиноки одинаково,
И это все,что связывает нас.
Когда один из нас падет поверженный,
Другой - и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред Вами,как помешанный,
И слезы лью,и каюсь во грехах ?
Зачем дрожу,зачем порхаю по небу,
И жду чудес,и все во мне поет ?
Зачем,зачем...Пускай ответит кто-нибудь,
Конечно,если что-нибудь поймет...
Простите мне,что диким и простуженным
Ворвался к Вам средь зимней тишины.
Не то беда,что я давно не нужен Вам,
Беда - что Вы мне тоже не нужны.
И все ж - сама Судьба с ее ударами,
Капризами и ранами потерь,-
Ничто пред блеском Ваших глаз,сударыня,
Он светит мне,особенно теперь...
Теперь,когда невзгоды приключаются,
Все чаще,все смертельней бьют ветра,
И кажется,что дни мои кончаются,
И остаются только вечера...
Сияйте ж мне,покуда не отмечено
Печалью лет ни сердце,ни чело...
И видит Бог,- сказать мне больше нечего.
Да больше - и не скажешь ничего.
В конце концов,не все ли мне равно ?
Так странно все,что было бы,сударыня,
Печально,если б не было смешно.
И я не тот,ничуть не лучше всякого,
И Вы не та,есть краше в десять раз.
Мы только одиноки одинаково,
И это все,что связывает нас.
Когда один из нас падет поверженный,
Другой - и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред Вами,как помешанный,
И слезы лью,и каюсь во грехах ?
Зачем дрожу,зачем порхаю по небу,
И жду чудес,и все во мне поет ?
Зачем,зачем...Пускай ответит кто-нибудь,
Конечно,если что-нибудь поймет...
Простите мне,что диким и простуженным
Ворвался к Вам средь зимней тишины.
Не то беда,что я давно не нужен Вам,
Беда - что Вы мне тоже не нужны.
И все ж - сама Судьба с ее ударами,
Капризами и ранами потерь,-
Ничто пред блеском Ваших глаз,сударыня,
Он светит мне,особенно теперь...
Теперь,когда невзгоды приключаются,
Все чаще,все смертельней бьют ветра,
И кажется,что дни мои кончаются,
И остаются только вечера...
Сияйте ж мне,покуда не отмечено
Печалью лет ни сердце,ни чело...
И видит Бог,- сказать мне больше нечего.
Да больше - и не скажешь ничего.