Я помню, как однажды в мой дом,
Сидя верхом на коне,
Въехал негр в ржавой короне
С маршальским жезлом в руке.
Он был странно одет - такую
Одежду носили в глубокую старь.
И он сказал мне: "Я африканский царь!"
Он сказал мне: "В долгом пути своем
Я умирал много раз.
Что такое смерть и смирение,
Знает каждый из нас.
Сидя в теплом и светлом доме,
Ты играешь с огнем,
Но знаешь ли ты, что такое огонь?"
И лишь под вечер, прощаясь с ним,
Я увидел его глаза.
Я подал ему левую руку,
Но он, усмехнувшись, сказал:
"Ах, если мне дано судьбою
Найти дорогу назад,
То, уходя, я плюну в реку наших слез".
Сидя верхом на коне,
Въехал негр в ржавой короне
С маршальским жезлом в руке.
Он был странно одет - такую
Одежду носили в глубокую старь.
И он сказал мне: "Я африканский царь!"
Он сказал мне: "В долгом пути своем
Я умирал много раз.
Что такое смерть и смирение,
Знает каждый из нас.
Сидя в теплом и светлом доме,
Ты играешь с огнем,
Но знаешь ли ты, что такое огонь?"
И лишь под вечер, прощаясь с ним,
Я увидел его глаза.
Я подал ему левую руку,
Но он, усмехнувшись, сказал:
"Ах, если мне дано судьбою
Найти дорогу назад,
То, уходя, я плюну в реку наших слез".