Босиком, твердой поступью,
Вышел звенеть волосами.
Из горстей синий воздух пью,
Тропы смотрю небесами.
Колесо в белом облаке
Манит и водит кругами.
Горячо бьется Обь в руке,
Даром молчит черный камень.
Повезло - в долгих сумерках
В крик обошел мутный омут.
А вчера горем умер как,
Кто из вас спетого помнит?
Никогда не вернусь тута, где зубами на части
Рвали душу и ты, удал,
Свел с ума в одночасье.
Невдомек медью-кольцами
Грудь схватить примо до шеи;
По весне выгнуть горцами
Брови и спрятаться в шелест;
Исходить темным берегом
Клятвы, костры и обряды;
Удивить в полдень спелый гам
Пляской молвы и расплаты.
Налегке проходить дворы,
Что сгорели без дыма.
Грудь распросам отворить
Отыскать свое имя.
Повстречать судьбы-рухляди
Броситься первым в колени.
И совет: «из-под рук гляди», -
В гон унести в устье Лены
Вышел звенеть волосами.
Из горстей синий воздух пью,
Тропы смотрю небесами.
Колесо в белом облаке
Манит и водит кругами.
Горячо бьется Обь в руке,
Даром молчит черный камень.
Повезло - в долгих сумерках
В крик обошел мутный омут.
А вчера горем умер как,
Кто из вас спетого помнит?
Никогда не вернусь тута, где зубами на части
Рвали душу и ты, удал,
Свел с ума в одночасье.
Невдомек медью-кольцами
Грудь схватить примо до шеи;
По весне выгнуть горцами
Брови и спрятаться в шелест;
Исходить темным берегом
Клятвы, костры и обряды;
Удивить в полдень спелый гам
Пляской молвы и расплаты.
Налегке проходить дворы,
Что сгорели без дыма.
Грудь распросам отворить
Отыскать свое имя.
Повстречать судьбы-рухляди
Броситься первым в колени.
И совет: «из-под рук гляди», -
В гон унести в устье Лены