Не было собак - да вдруг залаяли.
Поздно ночью - что за чудеса!-
Кто-то едет? слышишь, в поле за сараями
Раздаются чьи-то голоса...
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.
Не было гостей - и вот нагрянули.
Не было вестей - так на! Получай!
Как под ивами багряными
Расходился праздник наш невзначай.
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.
Под луной, под гаснущими ивами
Посмотрели гости мой любимый край
И опять умчались, ой да торопливые,
И пропал вдали собачий лай...
Может быть они, последний раз нагрянули,
А может быть, скоро нас навестят...
Как по саду, садику багряному
Грустно-грустно листья шелестят.
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.
Поздно ночью - что за чудеса!-
Кто-то едет? слышишь, в поле за сараями
Раздаются чьи-то голоса...
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.
Не было гостей - и вот нагрянули.
Не было вестей - так на! Получай!
Как под ивами багряными
Расходился праздник наш невзначай.
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.
Под луной, под гаснущими ивами
Посмотрели гости мой любимый край
И опять умчались, ой да торопливые,
И пропал вдали собачий лай...
Может быть они, последний раз нагрянули,
А может быть, скоро нас навестят...
Как по саду, садику багряному
Грустно-грустно листья шелестят.
Ты прости нас, полюшко усталое,
Ты прости, как братьев и сестер:
Может, мы за все свое бывалое
Разожгли последний наш костер.