Вот мы с тобой -
обречены -
трава, что ждет удара косой.
Вот мы с тобой -
обручены
кольцом разлук и бед полосой.
Покуда мы еще здесь - и вместе
дай мне коснуться тебя губами.
Так странно видеть: кружат над нами
косые тени ангелов мести.
Гонимый гением дальних странствий,
горчайшей будешь моей потерей.
А я - сладчайшей твоей утратой.
Я знаю все. Что же делать теперь.
Я знаю - будешь делить с другими
вино и ночи. И вдруг однажды
не сможешь выплакать мое имя.
И рот сожжет твой внезапной жаждой.
...Еще чуть-чуть в плену друг друга,
сплетясь, как ветви в ветреный вечер.
Отмерен срок наш и круг очерчен.
Но, прежде чем сделать шаг из круга -
дай мне коснуться тебя губами,
налить вина и глядеть на пламя,
как будто есть еще строки в песне,
как будто мы еще здесь - и вместе.
26 февраля 1994.
обречены -
трава, что ждет удара косой.
Вот мы с тобой -
обручены
кольцом разлук и бед полосой.
Покуда мы еще здесь - и вместе
дай мне коснуться тебя губами.
Так странно видеть: кружат над нами
косые тени ангелов мести.
Гонимый гением дальних странствий,
горчайшей будешь моей потерей.
А я - сладчайшей твоей утратой.
Я знаю все. Что же делать теперь.
Я знаю - будешь делить с другими
вино и ночи. И вдруг однажды
не сможешь выплакать мое имя.
И рот сожжет твой внезапной жаждой.
...Еще чуть-чуть в плену друг друга,
сплетясь, как ветви в ветреный вечер.
Отмерен срок наш и круг очерчен.
Но, прежде чем сделать шаг из круга -
дай мне коснуться тебя губами,
налить вина и глядеть на пламя,
как будто есть еще строки в песне,
как будто мы еще здесь - и вместе.
26 февраля 1994.