Субботний вечер, а я совсем один.
Еще один субботний вечер, а я совсем-совсем один.
И никого нет рядом - я сам себе господин.
Мой телевизор сломался, в эфире только треск и шум.
Мой телевизор сломался, в эфире только треск и шум.
Есть время подумать, но я боюсь своих дум.
В моей квартире темно, как на обратной стороне Луны,
В моей квартире темно, как на обратной стороне Луны,
И так же тихо и странно, как после мировой войны.
Я слышу стук в дверь - это входит мой брат.
Я слышу стук в свою дверь - это входит мой брат.
Его зовут одиночество - и все же я ему рад.
Я говорю ему: "Брат, ты что-то зачастил ко мне".
Я говорю ему: "Брат, не слишком ли часто ты приходишь ко мне?
Подари мне свой портрет, и я повешу его на стене".
Он отвечает мне: "Брат, с тобой стряслась беда".
Он отвечает мне: "Брат, я знаю, с тобою стряслась беда.
Но я не брошу тебя, я останусь с тобой навсегда. Да".
Субботний вечер, а я совсем один.
Еще один субботний вечер, а я совсем-совсем один.
И никого нет рядом - я сам себе господин.
Еще один субботний вечер, а я совсем-совсем один.
И никого нет рядом - я сам себе господин.
Мой телевизор сломался, в эфире только треск и шум.
Мой телевизор сломался, в эфире только треск и шум.
Есть время подумать, но я боюсь своих дум.
В моей квартире темно, как на обратной стороне Луны,
В моей квартире темно, как на обратной стороне Луны,
И так же тихо и странно, как после мировой войны.
Я слышу стук в дверь - это входит мой брат.
Я слышу стук в свою дверь - это входит мой брат.
Его зовут одиночество - и все же я ему рад.
Я говорю ему: "Брат, ты что-то зачастил ко мне".
Я говорю ему: "Брат, не слишком ли часто ты приходишь ко мне?
Подари мне свой портрет, и я повешу его на стене".
Он отвечает мне: "Брат, с тобой стряслась беда".
Он отвечает мне: "Брат, я знаю, с тобою стряслась беда.
Но я не брошу тебя, я останусь с тобой навсегда. Да".
Субботний вечер, а я совсем один.
Еще один субботний вечер, а я совсем-совсем один.
И никого нет рядом - я сам себе господин.