Где хранишь свой яд под сенью Девы Смерти?..
Где глаза детей твоих в безумной круговерти?..
Чьим рукам ты завещала свои косы?
Кто убил в тебе душу, Медея?
Черный дым и песок меж ресниц,
Расскажи мне об этом, Медея.
Умирая, мы очень похожи,
И одна и та же змея. Ласкает наши пустые глазницы,
Лишь в Смерти можем мы соединиться. У Смерти одно имя - Приходи:
Кого ни призовет к себе - приходит.
И смертный страх объемлет их сердца.
Лица ее увидеть, не дано. Не людям, не богам. Ее рука.
Равняет старовера с обреченным.
Ни от тебя, ни от кого на свете
Её руки вовек не отвести!
Тьма в глазах, и не видно зрачков-
Осталась только смерть, песок и змеи,
И стала сердцем черная дыра.
Глиняный голем, безжизненное тело.
Кто чашу смерти горькую испил,
Навеки помнят затхлый горький привкус.
В себе до края жизни донести
Приветливый оскал жестоких мыслей.
Где глаза детей твоих в безумной круговерти?..
Чьим рукам ты завещала свои косы?
Кто убил в тебе душу, Медея?
Черный дым и песок меж ресниц,
Расскажи мне об этом, Медея.
Умирая, мы очень похожи,
И одна и та же змея. Ласкает наши пустые глазницы,
Лишь в Смерти можем мы соединиться. У Смерти одно имя - Приходи:
Кого ни призовет к себе - приходит.
И смертный страх объемлет их сердца.
Лица ее увидеть, не дано. Не людям, не богам. Ее рука.
Равняет старовера с обреченным.
Ни от тебя, ни от кого на свете
Её руки вовек не отвести!
Тьма в глазах, и не видно зрачков-
Осталась только смерть, песок и змеи,
И стала сердцем черная дыра.
Глиняный голем, безжизненное тело.
Кто чашу смерти горькую испил,
Навеки помнят затхлый горький привкус.
В себе до края жизни донести
Приветливый оскал жестоких мыслей.