Было их очень много, плотный человекозатор,
Сотни тысяч еретиков в космос кричали: «Путин - вор!»
Весь этот ор впустую образовали выжатые фактами железными
Из губок-домов люди-капли, мямли мягктоелые, -
Такой в основном состав,
Все разулыбались на воздух на свежий попав,
Затем в отведённый рукав радостно все потекли,
По тесному руслу улицы люди свободной реки.
С крыш её берегов пулемётно рассеять поток удобно,
Если будет так кардиналам угодно.
Но задребезжал по традиции мегафон -
Вышло время демонстрации, протеста спокойный гон
Тормознул, увидев красивый кордон,
И по домам развернулись, разочаровывая этим ОМОН:
«Опять белоручки вхолостую пришли,
Зачем здесь чёрно-серые наши полки, мы же волки,
Мы же охотники». И тут из вялой толпы,
Бледной, как жители океана Тихого глубины,
Словно в ответ мольбы солдатской, сбросив штаны,
Майку сорвав, на фальцет срываясь, кинулся на щиты,
Обманываясь инстинктом,
Что правды его коэффициент прочности как у гранита.
Кричал смешно: «Я что, клоун тут вам?!».
Роковой импульс задал за ним побежавшим волнам,
Полным подобных ему хлюпких медуз,
Самый крепкий из которых был а-ля Александр Друзь.
С трудом скрывала тонировка шлема забрала
Радость солдатских лиц: к ним приближалось начало
Веселья. О каски шмякались капитошки,
Их размазывали по родной асфальтированной дорожке,
Как печень, как печень, как печень.
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Моя ладонь превратилась в кулак,
Ёбаный кулак деревенеет в камень.
Во всём виновата интеллигентская пиздобратия.
В тот день по «Первому» матч «Россия-Защекантия»
Транслировали. Я торопился со смены,
Срезать решил через поток этих баранов - тут полисмены,
Рядом со мной плющили одного.
Из него капля брызнула в меня.
Менты сказали: «Пардон».
«Ничё», - ответил я,-
«В зародыше дави головастиков смуту!»
А в цехе потом фрикционную муфту
Пальцы собрать не могли, класть кольца в пазы,
И в кулак стягивались от мысли, что колбасы
Подорожание тройное за пару недель
Связано, как - не знаю, - но концы тянутся точно в Кремль,
И мы, рабочие завода, это не будем решать судом:
Известно, он веков испокон тут под каблуком
У правительства. Но такие беседы вели больше для проформы,
Ожидая момента, и поглядывая, как притягательно после грибного дождя
За лёгким забором щитов каски блестят, сверкая радужно,
И все ждали причины, с которой в радость можно рвануть,
И шарики эти пошмякать. И умница крикнул: «Это ж значит, сажать опять картошку!».
Нет! Вскинув руки, народ сорвался ловить свою капитошку!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Сотни тысяч еретиков в космос кричали: «Путин - вор!»
Весь этот ор впустую образовали выжатые фактами железными
Из губок-домов люди-капли, мямли мягктоелые, -
Такой в основном состав,
Все разулыбались на воздух на свежий попав,
Затем в отведённый рукав радостно все потекли,
По тесному руслу улицы люди свободной реки.
С крыш её берегов пулемётно рассеять поток удобно,
Если будет так кардиналам угодно.
Но задребезжал по традиции мегафон -
Вышло время демонстрации, протеста спокойный гон
Тормознул, увидев красивый кордон,
И по домам развернулись, разочаровывая этим ОМОН:
«Опять белоручки вхолостую пришли,
Зачем здесь чёрно-серые наши полки, мы же волки,
Мы же охотники». И тут из вялой толпы,
Бледной, как жители океана Тихого глубины,
Словно в ответ мольбы солдатской, сбросив штаны,
Майку сорвав, на фальцет срываясь, кинулся на щиты,
Обманываясь инстинктом,
Что правды его коэффициент прочности как у гранита.
Кричал смешно: «Я что, клоун тут вам?!».
Роковой импульс задал за ним побежавшим волнам,
Полным подобных ему хлюпких медуз,
Самый крепкий из которых был а-ля Александр Друзь.
С трудом скрывала тонировка шлема забрала
Радость солдатских лиц: к ним приближалось начало
Веселья. О каски шмякались капитошки,
Их размазывали по родной асфальтированной дорожке,
Как печень, как печень, как печень.
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Моя ладонь превратилась в кулак,
Ёбаный кулак деревенеет в камень.
Во всём виновата интеллигентская пиздобратия.
В тот день по «Первому» матч «Россия-Защекантия»
Транслировали. Я торопился со смены,
Срезать решил через поток этих баранов - тут полисмены,
Рядом со мной плющили одного.
Из него капля брызнула в меня.
Менты сказали: «Пардон».
«Ничё», - ответил я,-
«В зародыше дави головастиков смуту!»
А в цехе потом фрикционную муфту
Пальцы собрать не могли, класть кольца в пазы,
И в кулак стягивались от мысли, что колбасы
Подорожание тройное за пару недель
Связано, как - не знаю, - но концы тянутся точно в Кремль,
И мы, рабочие завода, это не будем решать судом:
Известно, он веков испокон тут под каблуком
У правительства. Но такие беседы вели больше для проформы,
Ожидая момента, и поглядывая, как притягательно после грибного дождя
За лёгким забором щитов каски блестят, сверкая радужно,
И все ждали причины, с которой в радость можно рвануть,
И шарики эти пошмякать. И умница крикнул: «Это ж значит, сажать опять картошку!».
Нет! Вскинув руки, народ сорвался ловить свою капитошку!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!
Не успели даже сообщить нам, что
Мои кулаки - камни!
Это невозможно и звучит смешно:
Мои кулаки - камни!
Мне будет пиздец как больно, но
Мои кулаки - камни!
Шлемы робокопов разобьются о
Мои кулаки-камни!