Холодные волны вздымает лавиной Широкое Черное море.
Последний моряк Севастополь покинул, Уходит он, с волнами споря.
И грозный, соленый, бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали
Не видно земли,
Ушли далеко корабли.
Друзья моряки подобрали героя, Кипела волна штормовая.
Он камень сжимал посиневшей рукою
И тихо сказал, умирая:
"Когда покидал я родимый утес,
С собою кусочек гранита унес,
Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли.
Кто камень возьмет,
тот пускай поклянется,
Что с честью носить его будет.
Он первым в любимую бухту вернется
И клятвы своей не забудет!
Тот камень заветный и ночью и днем Матросское сердце сжигает огнем. Пусть свято хранит
Мой камень-гранит,
Он русскою кровью омыт!"
Сквозь бури и штормы прошел этот камень,
И стан он на место достойно,
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.
Взошел на утес черноморский матрос, Кто Родине новую славу принес,
И в мирной дали
Идут корабли
Под солнцем родимой земли.
Последний моряк Севастополь покинул, Уходит он, с волнами споря.
И грозный, соленый, бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали
Не видно земли,
Ушли далеко корабли.
Друзья моряки подобрали героя, Кипела волна штормовая.
Он камень сжимал посиневшей рукою
И тихо сказал, умирая:
"Когда покидал я родимый утес,
С собою кусочек гранита унес,
Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли.
Кто камень возьмет,
тот пускай поклянется,
Что с честью носить его будет.
Он первым в любимую бухту вернется
И клятвы своей не забудет!
Тот камень заветный и ночью и днем Матросское сердце сжигает огнем. Пусть свято хранит
Мой камень-гранит,
Он русскою кровью омыт!"
Сквозь бури и штормы прошел этот камень,
И стан он на место достойно,
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.
Взошел на утес черноморский матрос, Кто Родине новую славу принес,
И в мирной дали
Идут корабли
Под солнцем родимой земли.