Опять опадают кусты и деревья, бронхитное небо слезится опять
И дачники, бросив сырые кочевья, бегут ошалевшие вспять
Опять перестроив и душу и тело, цветочки и летнее солнце, увы
Творим городское ненужное дело до новой весенней травы
Начало сезона - ни света, ни красок. Как призраки носятся тени людей
Опять одинаковость серая в массах, от гения до лошадей
По улицам шляется, смерть проклинает. Безрадостный город и жизнь без надежд
С презреньем зевая, на землю толкая. Несчастных, случайных невежд
А рядом духовная смерть свирепеет. И со-слепу косит, пьяна и сильна
Все мало и мало, коса не тупеет. И даль безнадежна черна
Что будет? Опять соберутся Гучковы. И мелочи будут скучая жевать
А мелочи будут сплетаться в оковы. И их никому не порвать
О, дом сумашедших. Огромный и грязный. К оконным глазницам припал человек
Он видит бесформенный мрак безобразный. И в страхе, что это на век
В мучительной жажде надежды и красок, выходит на улицу - ищет людей
Как страшно найти одинаковость в массах, от гения до лошадей
И дачники, бросив сырые кочевья, бегут ошалевшие вспять
Опять перестроив и душу и тело, цветочки и летнее солнце, увы
Творим городское ненужное дело до новой весенней травы
Начало сезона - ни света, ни красок. Как призраки носятся тени людей
Опять одинаковость серая в массах, от гения до лошадей
По улицам шляется, смерть проклинает. Безрадостный город и жизнь без надежд
С презреньем зевая, на землю толкая. Несчастных, случайных невежд
А рядом духовная смерть свирепеет. И со-слепу косит, пьяна и сильна
Все мало и мало, коса не тупеет. И даль безнадежна черна
Что будет? Опять соберутся Гучковы. И мелочи будут скучая жевать
А мелочи будут сплетаться в оковы. И их никому не порвать
О, дом сумашедших. Огромный и грязный. К оконным глазницам припал человек
Он видит бесформенный мрак безобразный. И в страхе, что это на век
В мучительной жажде надежды и красок, выходит на улицу - ищет людей
Как страшно найти одинаковость в массах, от гения до лошадей