Радость моя
Бестелесного и невесомого,
Как тебе услыхать меня,
Если ты плоть от плоти от слова и
Я же кровь от крови огня?
Пусть сгорают уголья бесчисленных дней
В обнаженной груди дотла.
Не имеющий голоса логос во мне
Раскаляется добела.
Радость моя, подставь ладонь,
Можешь другой оттолкнуть меня.
Радость моя, вот тебе огонь,
Я тебя возлюбил более огня.
Запрокинутым солнцем слепящего дня,
Меднотелым звоном быков,
Я с тобой говорил языками огня -
Я не знаю других языков.
И в лиловом кипящем самуме
Мне дано серебром истечь:
Я принес себя в жертву себе самому,
Чтобы только тебя изречь.
Верное имя откроет дверь
В сердце сверкающей пустоты.
Радость моя, ты мне поверь -
Никто не верил в меня более, чем ты.
Радость моя, подставь ладонь.
Радость моя... Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...
Бестелесного и невесомого,
Как тебе услыхать меня,
Если ты плоть от плоти от слова и
Я же кровь от крови огня?
Пусть сгорают уголья бесчисленных дней
В обнаженной груди дотла.
Не имеющий голоса логос во мне
Раскаляется добела.
Радость моя, подставь ладонь,
Можешь другой оттолкнуть меня.
Радость моя, вот тебе огонь,
Я тебя возлюбил более огня.
Запрокинутым солнцем слепящего дня,
Меднотелым звоном быков,
Я с тобой говорил языками огня -
Я не знаю других языков.
И в лиловом кипящем самуме
Мне дано серебром истечь:
Я принес себя в жертву себе самому,
Чтобы только тебя изречь.
Верное имя откроет дверь
В сердце сверкающей пустоты.
Радость моя, ты мне поверь -
Никто не верил в меня более, чем ты.
Радость моя, подставь ладонь.
Радость моя... Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...